* * *

Остановив броневик, Андрей забрался на крышу «Малыша». Туман изменился, стал более прозрачным, а еще – зеленоватым и холодным. Впереди маячила постройка со смутно знакомыми очертаниями, но что это такое, сталкер разглядеть не мог. По левую руку и сзади полукругом шло болотце, которое дальше превращалось в спокойное, сонное озеро. Андрей пока не знал, куда попал на этот раз, в очередной пузырь или в Зону, но интуиция подсказывала: это все еще лабиринт.

Он долго возился с турелью пулемета, несколько раз спускался в салон за инструментами и в конце концов смог починить механизм. Пообедал консервами, выпил холодного чая из стоящей в холодильнике пластиковой бутылки. Хотелось спать, но сначала нужно осмотреть окрестности. Химик уже всерьез опасался, что не выйдет из лабиринта, так и будет бесконечно плутать по закоулкам. А топливо заканчивалось, он успел залить в бак все, что притащил Никита. О судьбе напарника старался не думать. Не потому что был равнодушен к ней, просто они сейчас друг другу ничем не могли помочь. Химик только надеялся: Пригоршня выпутается и придет к подъемному мосту через приток Быстрый.

Но для начала надо было попасть туда самому.

Закончив с турелью, он взял «узи», запер дверцы и пошел вдоль кромки болота. Воду сталкер видел лишь на несколько метров, дальше туман густел так, что ничего не разглядеть. В конце концов Андрей уперся в низкую покосившую ограду, свернул и пошел рядом с ней.

И вскоре понял, почему очертания постройки впереди казались знакомыми: там стояла деревянная церквушка. Перед входом, вдоль ограды, протекал заросший камышом ручей, через него вел шаткий мосток; далеко справа виднелись силуэты плакучих ив с длинными, протянувшимися до самой земли ветвями. Когда Химик ступил на мостик, под ногами заскрипели старые доски. В камышах квакала одинокая лягушка, из тумана доносилось стрекотание кузнечика. И все, других звуков здесь не было, кроме тех, которые издавал он сам. Миновав ручей, Андрей попал в небольшой двор, где стояла телега с длинными оглоблями и пара пустых бочонков. Туман расступился, церквушку теперь было видно хорошо: совсем дряхлое строение, странно, что до сих пор не рассыпалось.

Подойдя ближе, Химик заметил на куполе самодельную радиоантенну. Через двор к церкви вела тропинка; он встал под входом, помедлил, неуверенно оглядываясь, и толкнул старую дверь. Та протяжно заскрипела, резкий звук разнесся над островком, лягушка позади на мгновение смолкла, будто удивилась, и тут же расквакалась вновь. Андрей заглянул: узкий предбанник, какая-то рухлядь по углам, пыль, паутина. И тишина. Как только дверь закрылась за ним, смокло и кваканье, и стрекот кузнечика… все смолкло. Он замер, удивленный этой неестественной тишиной. Сглотнул – за ушами щелкнуло, – покачал головой и негромко произнес, чтобы хоть ненадолго нарушить неприятную звенящую тишь:

– Давление. Кажется, давление изменилось.

Потом толкнул вторую дверь и вошел в следующее помещение.

Стены, пол, потолок – все было деревянное. Андрею еще не доводилось бывать в сельских церквушках. Если на то пошло, он не мог припомнить, был ли вообще когда-нибудь в церкви. Он понятия не имел, как обычная церковь устроена изнутри. Вот, например, правильно ли, что под стеной стоит большой письменный стол? Наверное, нет. Дальше была приоткрытая дверь, по бокам висели сбитые из бревен массивные кресты, с них спускались провода, на которых тускло горели грязные лампочки. Андрей кивнул своим мыслям. Почему-то, невзирая на тишину и отсутствие людей, он сразу решил, что место это обитаемо. Наверное, если поискать, то и выключатели, и розетки найдутся, и плита, и какой-нибудь генератор под полом…

Более того, ему казалось, что он ощущает странную ауру хозяина пузыря. Будто флюиды определенной личности пропитали все здание, весь этот островок, оставили отпечаток на каждом предмете.

– Так вот где твоя штаб-квартира, – произнес он.

На столе была посуда: жестяная миска с жареными лисичками в сметане, кружка, глиняный жбан, а еще завернутый в тряпицу черствый хлеб. Химик взял жбан, понюхал и отпил немного. Квас, домашний ржаной квас. Вкусный. Сталкер сделал несколько глотков, вытер губы и повернулся к окну.

Собственно, здесь было два окна, слева и справа от входной двери. Химик заметил их, как только вошел в церковь, но сначала не обратил особого внимания. А теперь понял, что свет, льющийся из окна слева, слишком уж яркий. Странно, что это там такое? Андрей подошел ближе, выглянул и обомлел.

Никакого островка, покосившейся изгороди, поросшего камышом ручья, озера с заболоченным берегом и плакучих ив в тумане – из окна церквушки открывался вид на заброшенную военную базу. Там, снаружи, стоял ясный день, по небу ползли облака, и лучи холодного осеннего солнца озаряли бункеры, плацы, штабеля бетонных плит, заполненную водой обширную воронку и сооружение с большой радарной тарелкой…

Химик не верил своим глазам: он узнал это место, узнал базу возле Припяти, куда они с Никитой попали, перед тем как очутиться в пузыре под названием Долина. Ошибки быть не могло: вот она, та самая установка в центре базы, питающая электромагнитное оружие на участке определенного радиуса…

Он повернул шпингалет, открыл окно. Тут же внутрь подул ветер: давление в церкви и снаружи слегка различалось. Придерживаясь за раму, Андрей выглянул, потом стал коленями на подоконник, нагнулся вперед и понял, что окно расположено в стене барака.

Тот стоял на берегу бетонной воронки, конуса, заполненного водой. Сталкер даже похлопал по холодной стене снаружи – ну да, это явно не церковь. Он спрыгнул обратно и побежал к выходу. Внутренняя дверь предбанника сама собой захлопнулась за ним, Андрей распахнул вторую, вылетел во двор, перескочил через конуру с цепью, дальше, за церковь… Вот она, боковая стена. И воды под ней нет, конечно, обычная земля, поросшая куцей травкой. В стене – приоткрытое окно. Заглянув, он увидел дощатые стены и длинный стол с миской, кружкой и жбаном. Значит, если глядеть снаружи – перед тобой церковь, а если, наоборот, изнутри – то заброшенная военная база.

– Вот так вот, – сказал Андрей, залез в окно и решительно зашагал ко второму.

Отдернув занавеску, он уже почти без всякого удивления увидел Свалку.

Проем располагался метрах в пяти над нею, взгляду предстали горы искореженного металлолома, дальше тянулся лабиринт ржавых контейнеров. Раскрыв окно, Химик выглянул. Ветер теперь дул из церкви наружу, а проем, как выяснилось, находился посреди железного листа, бурого от ржавчины. Андрей помнил его – здоровый толстый лист металла с прямоугольной дырой в верхней части, который вертикально торчит из мусорного холма почти на середине Свалки. Они с Пригоршней несколько раз проходили мимо, под ним, огибали его… Старое, никому не интересное, не нужное железо. Никому бы и в голову не пришло залезать на этот лист – зачем? Он стоял на том месте долгие годы, если не десятилетия.

Закрыв окно, Андрей вернулся к столу, съел немного грибов и выпил кваса. Сел на табурет, глядя перед собой остановившимся взглядом. Уже давно что-то его беспокоило, хотя он все никак не мог сообразить, что именно, а теперь вот понял.